Госпиталь

25

  В Москву приехали утром. День посвятил визитам к знакомым. Заходил к Налетову, который был в отпуску. Он встретил меня радушно; но огорчил новостью, что произошла ошибка - должность эпизоотолога в Северной Группе Войск сохраняется, и как бы мне не пришлось обратно ехать к Петуховскому.

Заходил на Большую Грузинскую к Боровкову, который числился в резерве и ожидал назначения. Радостно встретились, расцеловались. Навестил я и Сипко, который работал в Ветеринарном Управлении и жил на окраине Москвы в Покровском-Стрешневе. Остановился я у Масленникова, которого хорошо знал по фронту как начальника армейского ветлазарета в 49-ой армии и с которым учился в Московском Ветеринарном институте.

  4-го августа был в Ветеринарном Управлении, говорил с начальником кадров Туковым. Он хотел послать меня на прежнюю должность к Петуховскому, но по моей просьбе и заступничеству Налетова, Сипко и Сатарова зачислил меня в резерв и дал пятнадцать дней отпуска для свидания с семьей. С радостью я поехал в Кузьминки, где при Военной Ветакадемии содержался резерв Ветеринарного Управления. Однако, отпускные документы мне не успели выписать, и это было досадно, так как следующий день был воскресеньем.

Помылся в бане, бродил по Москве, был в гостях у Налетова, вечером вернулся к Масленникову. Настроение было хорошее, думал, что завтра уеду в Новосибирск. Но судьба ссудила иное, - вместо Новосибирска попал в госпиталь. Ночью начался кровавый понос, поднялась температура, заболели голова и суставы. Утром, превозмогая слабость, с помощью Масленникова я добрался до поликлиники НКО на Красной площади, где мне поставили диагноз - дизентерия и направили в госпиталь в Башиловку. Ждали санитарную машину; но ее все не было. Спасибо Масленникову, он кое-как на троллейбусе довез меня до госпиталя.

  Потянулись томительные дни госпитального лечения. Сначала чувствовал себя очень плохо, ничего не ел, поминутно бегал в уборную. Лечили меня большими дозами сульфидина, от которого тошнило. Вскоре начал поправляться, появился аппетит. Больничная обстановка угнетала, ведь я никогда не лежал в больнице, если не считать моего пребывания там в Витебске в 1919 году, когда у меня был сыпной тиф. Казалось, что весь госпиталь пропитан запахом кровянистого кала.

 Здесь в госпитале я узнал, что американцы сбросили на Японию две атомные бомбы, и Советский Союз начал войну с Японией наступлением в Манчжурии. Всего семь дней я пролежал в госпитале и 13-го августа покинул его, имея справку об освобождении от работы на пятнадцать дней. Переночевав у Масленникова, я отправился в Кузьминки, где начальник курсов усовершенствования ветсостава подполковник Хавченко разрешил мне отпуск до 6-го сентября. Поздно вечером я уехал в Новосибирск пассажирским поездом с Казанского вокзала. Поезд шел медленно, через Казань и только на шестые сутки вечером 20-го августа я приехал в Новосибирск.