Память моего дневника. Глава 38
Формула полёта
Новый Год был какой-то тоскливый. Мама хотела включить по телевизору караоке и петь, мне почему-то непременно надо было играть для неё и для бабушки на синтезаторе, будто до этого они меня не слышали, а когда мне прямо сказали, чтобы я оставила в покое инструмент, я расстроилась до слёз. Но было ещё что-то неуловимое, предчувствие какой-то грусти, разгадать которого тогда я ещё не могла.
На четвёртый день новогодних праздников мы с мамой поехали в Москву. В походном дневнике я написала, что поездка в Москву – это путешествие в пространстве и во времени. И если с пространством всё понятно, то и про время можно догадаться, ведь мы переводили часы и начинали жить в другом режиме.
Движение на поезде я сравнила с полётом и даже как будто пыталась вывести некую формулу полёта, которая бы описала наше путешествие.
В Москве той зимой было как-то особенно холодно, и, наверное, половину времени мы провели в метро. Безлимитные карты поездок, к счастью, позволяли нам это. В первый же день, ещё до заселения в отель, мы объехали все станции кольцевой линии, правда, на поверхность пока не выходили. Ближе к часу заселения мы добрались до нужной станции метро, но оказалось, что гостиницу ещё нужно найти. Было трудно понять даже, в какую сторону нужно двигаться. Как-то мама поняла у работников отеля, куда нам нужно идти, но и, находясь почти рядом, мы не сразу нашлись. Какое же было счастье, когда после скитаний по морозу мы очутились в тепле.
К вечеру мы отправились на поиски приключений. Когда обошли весь центр, нам отчего-то захотелось поехать на Воробьёвы горы. Но там мы, видимо, вышли через какой-то заброшенный выход, потому что университета не обнаружили, а возвышение над городом весьма отдалённо напоминало смотровую площадку.
На второй день мы собирались посетить Третьяковскую галерею, но вход тогда был бесплатным, а жадных до искусства оказалось так много, что мы решили перенести это мероприятие на другой раз, а сами пошли гулять по Замоскворечью. Мама готовилась к той поездке, и она знала, что где-то рядом был мемориальный музей Сергея Есенина. В тот день мы ещё были на Манежной площади и на ВДНХ. На обратном пути с ВДНХ мы почему-то вместо метро попали на монорельс, уехали куда-то на окраину, откуда потом добраться до центра тоже было целым событием.
В Рождество мы были в Третьяковской галерее. Айвазовского и Куинджи я к тому времени хорошо знала, а вот Врубель стал для меня большим открытием.
Вечером того дня мы поехали на экскурсию по городу. Вообще-то сначала мама бронировала экскурсию «По следам романа “Мастер и Маргарита”», но нам позвонили и сказали, что из-за холодов пешеходную экскурсию решили отменить, а единственное, что нам могли бы предложить, это обзорная экскурсия «Огни ночного города», и мы были вынуждены согласиться. Видели Кремль с необычного ракурса, Новодевичий монастырь, а на Воробьёвых горах оказались на настоящей смотровой площадке, перед Университетом.
Следующий день мы посвятили Булгаковским местам: были на Патриарших прудах, в Булгаковском доме. Экскурсия по дому произвела на меня сильное впечатление: три страницы дневника ей посвятила. Вторую часть дня мы провели на Арбате, где увидели легендарную стену Цоя.
Вечером мы прощались с городом, катались на метро и гуляли по Центральному Детскому Магазину, а позднее ещё съездили на Кропоткинскую, чтобы увидеть Храм Христа Спасителя, величественный и гармоничный.
Мы вернулись домой за день до начала «трудовых будней». За четыре дня в Москве мы как будто прожили целый месяц: так много за это время свалилось на нас событий и впечатлений.
Свободное копирование
