Дядя — племяннику:
вот что, дражайший наш писатель Анатолий
Васильич… если ты про нас не напишешь,
считай, что нас и на свете-то не было…
0.
Моя мать Елизавета Михайловна Подосёнова (1918–2002) родилась в крепкой крестьянской семье, на Урале, через год после революции 1917 года, её отец и (соответственно мой дед) жил тогда в большом селе Филипповка, что стоит на горбу легендарной горы в окрестностях заштатного городка Кунгур, примерно в ста километрах на юг от губернской Перми.
Та волшебная гора, как кит из сказки Ершова, однажды проглотила целиком исполинскую кунгурскую ледяную пещеру — дворец Снежной королевы с колоннами льда и озерами.
Кунгур-городок стоит сразу на четырёх речных берегах, в точке слияния Сылвы и Ирени. Ирень — узкая змеиная быстрая глубокая холодная речка, Сылва наоборот — широкая плавная река. Когда мы приезжали к вечеру из Перми, в гости к любимой бабушке (два часа на поезде), то мамин брат, мой обожаемый дядя Коля — сельский электрик — перевозил нас от своего дома на берегу через Сылву на вёсельной лодке, целых десять минут! Эй! Я пытаюсь поймать рукой водоросли в глубине. Они похожи на зелёные волосы русалки… Лодка утыкается кованым носом в галечный плёс, рыжая дворняга Пальма первой прыгает из лодки на мелководье и лает от счастья, мама и я (мне семь лет) торопимся вверх по узкой каменной тропе в расщелине в навесах из папоротника.
Бабушкин дом стоит как раз на макушке той колдовской пещерной горы, на виду у порушенной церкви, тропа идёт от реки прямо к воротам во двор, в окнах горит электрический свет, и ах… пахнет ароматом русской печи… ура, бабушка приготовила шаньги! Я дёргаю дверное кольцо, бегом по белым плитам известняка и скок! на крыльцо, вот тёмные сени, вот тяжеленная дверь (обита овчиной) и первым вбегаю в дом и — ах — попадаю в объятия бабушки Веры, она вкусно целует меня, от её рук пахнет сдобой к вечернему чаю, она похожа на пышную бабу-куклу, которой в деревнях на Урале накрывают чайник с заваркой на столе, чтоб подольше хранил тепло. Сахар же подают в сахарнице как деликатес, никакой городской пыли! это только крупный сахар кусками, а откалывать нужно понемножку серебряными щипчиками. И ам… в рот, чай у бабушки пьют только вприкуску.
Короче, для меня, городского мальчишки, приезд в деревню чистое счастье.
