Уже на второй день, несколько человек из лагеря, сопровождаемые конвоиром-узбеком, ехали в отдельном вагоне, в сторону Ташкента. Тёплый вагон, лекарства и довольно сносное питание поставило на ноги подружку. В Ташкенте их встретили военный комендант с патрулём, и на крытом военном грузовике их развезли по аулам. Жили они (мама с подружкой, и две пожилые немки) в большой юрте, вместе с хозяевами. Хозяин, довольно пожилой узбек, с молодой женой и двумя девочками - трёх и четырёх лет.
Рано утром они подымались, пили чай, хозяин выдавал каждому по куску лепёшки, по горсти изюма, кураги и они отправлялись на хлопковый завод, где на специальных верстаках вычёсывали хлопок, упаковывали в тюки и укладывали в спецконтейнеры для транспортировки. Рабочий день длился десять часов. Совершенно обессиленные, они приходили и сразу к огню. Посреди юрты была выкопана яма, глубиной сантиметров тридцать и диаметром около метра, в ней всегда горел огонь, а дым уходил в дыру в потолке. Вот они садились вокруг огня и грелись. Хозяйка стелила скатерть на полу и ставила еду и все вместе кушали. Время от времени приезжала машина и привозила продукты, которые получал хозяин.
Через тридцать девять лет мне пришлось побывать в Узбекистане, в Самаркандской области. Я, в то время, летал на самолёте АН-2, был командиром экипажа, мы обрабатывали, с воздуха, хлопковые поля. Я выбрал время и, специально, поехал на хлопковый завод. Увидел своими глазами, какой это тяжкий труд и для тела, и для лёгких...
Свободное копирование
