1 февраля
(Приехал вчера пом. почтмейстера и чиновник особых поручений. Зачем? — неизвестно).
Третьего дня у нашего соседа — покража. Украли коня у Василия Абясова. Разгорожена городьба на углу, как раз против нашей городьбы. Следы — конский — на восток, человеческий — к церкви, затем кругом к Титову. Последний посажен в кутузку.
Таким образом бывшие сообщники ныне воюют и засыпают друг друга доносами. Об'ясняют это обстоятельство тем, что Абясов первый стал шпионить. За конем, который был у Титова, приезжал из города якут. Украден сей конь Морозовым, продан (?) Титову, сим последним — продан-же Кондратьеву; Кондратьевым уведен на У-Майю. Говорят, Васька Аб., после того как его возили в город, в острог,— пожелал вступить в следы своего добродетельного тестя и потому сообщил якуту — где находится его конь, за что получил 5 р. Кроме того, он-же донес, что у Ахмедзяна (его соседа и сообщника по рогожинской краже) хранится краденая шуба, которую при обыске и нашли. Таким образом, Васька оказался изменником, и получил за то возмездие. В свою очередь и он может указать на то, что с ним поступили неблагородно. Делили украденное у Рогожина мясо. Васька, как пострадавший в некотором роде по этому делу,— мог питать притязания на львиную долю. Но его напоили и положили ему в горшок "на одно варево". Это послужило первым толчком к его обращению на путь добродетели и доносов, на коем уже давно подвизается его тесть Мохутин.
Украденный у Васьки конь выменян им в Балагурцах. Странно, что в ту-же ночь украден в Балаг. и тот конь, которого он дал в замен.
На-днях, в ельнике, найдена кобыла, принадлежавшая Чирку (балагурскому). Кобыла убита и найдена еще теплою. Жеребенок (еще даже не родившийся) с'еден там-же (остатки костра). Стало быть — работа татарская.
Третьего дня приезжал из города десятник, чтобы прихватить татарина, причастного к покраже коней у полицмейстера (оказывается, что от этих коней найдено только мясо). Один татарин по тому-же делу взят уже в городе.
Третьего-же дня православная церковь приобрела новую овечку. Скопчиха Дарья отреклась от своих заблуждений, и хотя, конечно, "печать" осталась при ней, за то теперь никто не может выселить ее из слободы (от такого-же "обращенного" Василия Мих.),— несмотря даже на доносы Павла Анисимова. По этому случаю о. Ал-ем произнесено даже приличное "слово".
Вчера уехал брат учителя в город и, быть может, повез донос на меня по поводу моих занятий с мальчиками.
