Было лето 1960 года. Мы с мамой поехали в Дарасун, что находился в пяти километрах от военного городка, там была женская консультация, куда мама ходила на проверку по беременности. В животике она носила мою вторую сестрёнку Оксанку. Иринку, мою первую сестру, оставили тогда на соседку по коммуналке. Я то ехать не хотел, лучше на речку смыться, покупаться, позагорать, рыбку половить. Кругом прелесть - зеленая трава цветы, стрекозы, бабочки, но с мамкой сильно не поспоришь...
Дарасун был посёлком городского типа и железнодорожной станцией на Транссибирской магистрали в Карымском районе, Забайкальского края. В то время это была просто большая деревня, но с большой школой (где я учился ), больницей и поликлиникой.
В Дарасун нас довезли на автомашине из военной части отца, а возвращаться надо было пригородным поездом Чита-Карымское, который останавливался на нашем разъезде, у деревни.
Помню, что жара была сильная в тот год, и было очень сухо, температура доходила до сорока градусов. Я здорово замучился и устал, пока мы сидели в очереди в женской консультации, которая представляла из себя одноэтажный, старый бревенчатый барак с длинным коридором. На улицу не выйдешь - жарко, а в поликлинике прохладнее, но душно и пахнет лекарствами и дезинфекцией.
Ну, наконец-то, все осталось позади и мы пошли на поезд. Шли по пыльной тропинке через частный жилой сектор, а слева был забор какого-то склада, с вывалившимися местами досками. И вот, за забором, я вначале увидел «море» ярко блестевшего и сильно пахнущего, расплавленного солнцем гудрона, а потом и попавшего в плен гудрона..., петуха!
Петух был белым и очень красивым, но лежал уже на боку, потому что, его ноги и правое крыло погрузились в гудрон. Видно ему было очень плохо, и он уже не кричал, а только сипел открытым клювом, тяжело дыша. Язык его был сухим и тёмным, а клюв испачкан гудроном, видно он пытался вырваться и клевал его. Глаза его периодически непроизвольно закрывались, и в них была усталость и немой вопрос: «За что?»
Рядом с ним из гудрона торчало крыло и головка курочки, но она была уже мертва. Видно, услышав крики своей подружки, он прибежал на помощь и перелетев забор приземлился рядом! И тоже попался…
Я начал просить маму помочь петушку, положить доски от забора, подойти к нему и вытащить! Наверно это было уже невозможно, потому что мама меня стала уговаривать, не смотреть на петушка и идти дальше, но я плакал в голос и не хотел уходить. Останавливались прохожие и все пытались меня убедить, что его уже не спасти, поздно….
Но ведь они даже не попробовали это сделать!!!
Не помню, как мы ехали домой, помню только, что я все время горько плакал. Вечером поднялась температура и двое суток я был в бреду…
