Когда крытую сломали, пресса заработали равномерно, по заведенному порядку. Крайностей, убийств, изнасилований, членовредительства стало меньше. Параллельно психологический пресс усилился, методы его отшлифовались. Редко кто из прессуемых способен оказывать активное сопротивление: кругом-то все сломались. Не на кого равняться и бояться осуждения не от кого . Пресс начал не столько резко ломать зеков, сколько изменять их, «перевоспитывать» по ментовской терминологии.
Итак, в подавляющем большинстве случаев прессуемый сразу оставляет попытки сопротивления. К нему радикальные побои применялись, может, раз, к койке не фиксировали, в матрасовке не подвешивали. Какова его судьба? Заглянем в одну из пресс-хат, где бригадиром Зенкин по кличке Москва. Большинство пресс-хат находится на старом корпусе, в тупиках буквы «Е». Так удалённее... Беднягу уже побили, он «опустил гриву». В камере, кроме Зенкина и поддержки, человека три прессуемых. Численный перевес вроде бы минимальный. Наш бедняга помнит: била его вся камера. Приглядевшись, понимает: двое из сокамерников на том же положении, что и он сам. Смутная надежда закопошится в душе. А если, сговорившись с двумя, поднять бунт против Зенкина и поддержки? Надежда быстро исчезает. Зенкину понравился шарф новичка: «Задари-ка его». Новичок промедлил с буйным изъявлением восторга, радость «задарить» оказалась ненатуральной.
— Ах ты вор... привык мужиков дербанить!.. Вася, получи с него!
Вася, такой же прессуемый, встает и «получает». Заключается получалово в нанесении ударов кулаком по лицу. При этом провинившийся должен стоять смирно. Начни он трепыхаться, кинется бить вся камера. Вообще участвовать в избиениях, получать когда приказано — святая обязанность прессуемого. Уклонение строго карается, в чем новичок быстро убеждается. Скажем, в тот же день мелко провинился другой прессуемый. Наказание известное — новичку приказано получить. Он и получил, но без усердия. Возможно, идея сговора прессуемых еще не оставила его, или сработало природное отвращение к должности палача. Недобросовестность новичка не укрылась от глаз внимательного Зенкина: «Халтуришь, земляк. Ну-ка, Чахотка, получи с него за это». И тот самый Чахотка, с которого только что получал новичок, теперь сам получает с новичка. На совесть! Урок не прошел даром. Когда прессуемого бьет вся хата, новичок тоже не жалеет ног и кулаков.
Свободное копирование
