От заключительного финального выстрела до возвращения домой прошло почти три недели, отнюдь не спокойных и радостных. Ежедневные трудности потеряли патриотическую масштабность и стали просто житейскими.
Перегруженный позвоночник издевался надо мной по полной программе. Один за другим дни начинались с обезболивающих уколов – иначе не повернуться, не подняться с койки. На час-полтора я скорченно замирала в ожидании целительного эффекта, призывая на помощь утреннюю полудрёму и остатки терпения. Поединок с болью затянулся, она была уже не соперницей, а лютым врагом.
Английская столица жестоко окружила меня безликими стенами полумрачной комнаты. С утра пораньше соседки разбегались по делам и на отдых. Тишину, лёгкой пеленой зависшую в русском доме, разбивал лишь огромный громогласный телевизор, без устали транслирующий текущие события лондонских Игр и другие мировые новости.
Снаружи Паралимпиада выглядела чарующе привлекательно. Ярчайшие моменты грандиозного праздника и суровых испытаний я предусмотрительно складывала в надёжные архивы памяти – пригодятся для книги. Детская неустойчивая задумка разрослась до крупного замысла, он изрядно поддерживал сникший дух и притуплял физические страдания. Недремлющий мозг раскручивал в рукописи цепь былых событий и всё глубже втягивал меня в новое дело. Светлое время суток я проводила с толком.
А по ночам нескончаемое беспокойства томило несносно. Живительный ранее сон теперь мытарил бесполезной протяжённостью и путаными напоминаниями о прогрессирующем физическом недуге. Ограничительный режим изводил обязательностью, я выбиралась со своего ложа лишь умыться, одеться, раз в день нормально поесть. Дневник вела лёжа, завтракала и ужинала в постели совсем не по-барски.
Полноценная обеденная трапеза проходила в столовой и длилась более часа. За это время я успевала хорошенько подкрепиться и полакомиться сочными фруктами, экзотическими орешками или шоколадным мороженым. Потом сидела за столом со стаканом остывающего ароматного чая и с интересом наблюдала за оголодавшими спортсменами.
Выбор блюд был невероятно огромным и соблазнительным. Свежайшие ароматы с оттенками незнакомых специй взывали к благостному чревоугодию, не напоминая о его библейской греховности. Отвоевавшиеся паралимпийцы с отменным аппетитом дегустировали кулинарные шедевры и расходиться не спешили.
Краем уха я улавливала горячие новости, легко вычисляла победителей и проигравших по эмоциональным отпечаткам на лицах. При удачной оказии болтала с русскоговорящими азербайджанцами, украинцами, белорусами. Родная речь в разноязычный гомон врывалась чистыми бодрящими струйками.
Другие иностранцы были малопонятными. Завидное чужеземное благополучие бросалось в глаза: в командах хватало сопровождающих, медиков и фоторепортёров, хромые атлеты раскатывали по округе на электроколясках, оснащенных по последнему слову техники, или на крохотных специальных автомобилях.
Я тоже хотела промчаться с ветерком по необычному поселению, но чести такой не удостоилась. Только на торжественный приём к московским чиновникам меня с максимумом удобств доставили на дивном серебристо-сером электрокаре. Присутствие призёров Паралимпиады на показном официальном мероприятии было обязательным.
Часа на два я окунулась в поздравительную атмосферу, блаженно выслушала лестные слова, утвердилась в свой значимости для страны и получила памятные подарки. Заодно приветливо глянула на других счастливых медалистов и высокопоставленных физкультурных боссов, не внушающих доверия депутатов и солидных спонсоров.
На обратном пути наскоро оглядела залитое рыжим закатным светом пристанище паралимпийцев, купила горсть мелких сувениров, узрела своё удачное фото на парадном стенде и, в общем-то, была довольной. Во многих бесподобных местах стоило задержаться, но самостоятельно никуда идти я не рискнула. Усиленно лечилась, чтоб без больших проблем добраться до России.
Лондонская Паралимпиада закончилась триумфально: наша сборная завоевала сто две награды и в медальном зачёте заняла второе место. Оглушительный успех зафиксировался на десятилетия, инвалиды принесли Отчизне больше всемирной славы, чем здоровые атлеты.
Мою причастность к общей спортивной заслуге подтвердили поздравительные телеграммы от Президента и Губернатора Хабаровского края. Чуть позже я получила звание Заслуженного мастера спорта и Медаль Ордена «За заслуги перед Отечеством II степени». Все стрелковые усилия оказались учтёнными и ненапрасными.
Прощание с олимпийской деревней прошло незабываемо плохо. Сначала группа россиян, как многие другие команды, долго ждала транспорт для отправления в аэропорт. Спортсмены, утомленные соревнованиями и обременённые увесистым багажом, спозаранку топтались на узком тротуаре, не имея возможности согреться и присесть. Кое-кто, ощутимо ослабев, отдыхал прямо на подмёрзшем асфальте. Позорище организаторов! Обратно в тёплое помещение хода не было, я продрогла до костей.
Когда истощившееся терпение сменилось раздражительностью, прибыли заказанные автобусы. Они остановились в приличном отдалении, к цели мы торопливо топали целый квартал. Нервы вибрировали перетянутыми струнами, я беспардонно ругалась, приятели тоже не молчали. Ни туманное утро, ни нарождающийся светлый день к веселью не располагали.
Мест в комфортабельных салонах всем не хватило. Проявив невиданную расторопность, я заняла удобное мягкое сиденье у запотевшего окна. Возле подножной печки согрелась быстро, правда, выбилась их сил раньше времени и очень беспокоилась за спину. Впереди была длинная нелёгкая дорога. Надо выдержать!
Стройная вереница переполненных автобусов двигалась по сонным улицам Лондона с малой скоростью. Центр огромного города блистал чистотой, окраины в утреннем неубранстве выглядели неприглядно. Меня поразили редкие прохожие - каждый пятый был выходцем из неевропейской страны. Похоже, Англия стала для многих темнокожих граждан второй Родиной. А я спешила домой и по-прежнему считала Хабаровск лучшим городом планеты.
Путь до Москвы растянулся часов на двенадцать - летели с нежелательной пересадкой. Нашу команду пафосная встреча суматохой не задела. Пышные букеты цветов, шумный восторг фото- и телерепортёров отодвинулись далеко в сторону. Специфический багаж тормозил положенное движение, пока оформлялись оружейные документы, остальные спортсмены приняли почести и разъехались по уютным гостиницам.
Последний полупустой автобус ослепляюще мигнул фарами, нервно фыркнул и увёз притомившихся чиновников, которые не пожелали ждать невольно запоздавших. Мы опять промёрзли на октябрьском ветру в ожидании транспорта, до тёплых кроватей добрались кромешной ночью. Уснули недовольными и голодными.
Утром настроение смягчилось, возвратившихся паралимпийцев поздравлял лично Глава государства. Я гордилась вниманием Президента, только дойти до его резиденции не смогла. Домой бы добраться, более-менее удержавшись на ногах.
Заслуженную награду главный тренер принёс в гостиничный номер. Орден строгих очертаний величаво покоился в красной бархатной коробочке. Владимир Иванович без лишних церемоний меня обнял, по-отечески поцеловал, участливо пожелал крепости тела и духа, дальнейших успехов. Умиротворяющее Душу поздравление состоялось.
Свободное копирование
