2.05.1988, Баграм. Понедельник
В интересное время живем. Все живут надеждой, надеждой на перемены. Статьи в газетах, одна другой интереснее. Шатаются дутые монументы, рушатся радужные иллюзии. Иногда мысленно хватаешься за голову: чему верили, кому поклонялись?! А чему сейчас верить? Министры — воры, первые секретари — преступники. Мафия, оказывается, не только в итальянском лексиконе. В «Литературке» статья «Тайна октября 1941 года». Немцы под Москвой, а на Лубянке расправляются с Мерецковым, Штерном, другими видными военачальниками. Бьют резиновыми палками генерала армии заместителя наркома обороны. Пытают зверски дважды Героя Советского Союза генерала авиации. Почти до смерти запытывают наркома вооружения Ванникова. Расстреливают под Куйбышевым и Саратовом. Убивают их жен, только потому, что «…будучи любимой женой, не могла не знать об изменнической деятельности своего мужа». Разум отказывается понимать прочитанное. Россия-страдалица. Из века в век кровью умывается обильно. Костями дорогу в прогресс мостит. Что ни номер газеты или журнала, то жуткая, бьющая наотмашь правда. Голод 1929–1933 годов. Людоедство. Вымершие деревни. Людей гибнет больше, чем в Гражданскую войну. В плодороднейших черноземных районах люди мрут, как букашки. И не в результате недорода или засухи. По воле одного человека. Невольно вспоминаешь бодренькие ленты: «Трактористы», «Кубанские казаки», «Веселые ребята». Да и все другое грандиозное оболванивание не только тех, но и нас через 30, 40, 50 лет. Геноцид физический и моральный. Пол Пот и Иенг Сари — «подготовишки» в коротких штанишках после таких учителей. Чем разможжение голов миллионов кирками отличается от миллионов замученных голодом. Старые большевики, забитые в лагерях уголовниками. Киров убит. Орджоникидзе застрелился. Горький отравлен. Бухарин — «немецко-японский агент и террорист». Апокалипсис. Миллионы погибших в Отечественную. Пять миллионов пленных. Периоды даже придумали: «культ личности», «волюнтаризм», «застойный». Когда же жили нормально? Богатая страна Россия. Весь счет во все периоды только на миллионы. В одни — миллионы загубленных, в другие — миллионы уворованные или приписанные.
Сможем ли когда-нибудь стать для других примером, которым все будут восхищаться, а не пугаться. И не ужасаться нашей дикости.
На «боевых» иногда, если «вертушки» приходили в Бараки, получали газеты. Начитался подобного, вышел и наткнулся на муравейник. Стоял, смотрел и думал. Вот идеал таких, как Сталин: безмолвны, усердны, все одинаковые. Удивительно трудолюбивы и жизнестойки. Пал сородич, тут же старательно тащат внутрь, чтобы добро не пропало, на корм. И никаких эмоций. Закапывали палатку, засыпали муравейник почти метровым слоем земли. Через два дня пробились наверх, к солнцу. Идеальный народец. Затопчи хоть сотню, ничего не изменится, ничего не заметят.
Завтра командир с группой офицеров выезжает на рекогносцировку на Саланг. Подготовка к операции по выводу. Выход на 11 мая. Готовность к 15-му, дню начала вывода. Срок — до середины июня. Буду смотреть все это по телевизору. Отпуск на носу. Не терпится. Переговорил с командиром о семье В. Козина. Машина уже закрутилась. Из Москвы из Управления несколько раз звонили, собирали подробности гибели. Направленец из ГУКа по ВДВ Безруков уже улетел в Кировоград. Безусловно, теперь все разрешится.
Да, наше лето закончится на Саланге. И из полка видны заснеженные вершины Гиндукуша. Вернее, зима для нас начнется раньше всех. На трех-четырех тысячах не разбалуешься.
Свободное копирование
