Когда вернулись к началу занятий в новом году, был устроен грандиозный праздник и, конечно же, танцы в общежитии. Рядом всё те же друзья и сияющая в радости Машенька. В такие минуты ее пылающие щеки излучали вокруг лица мягкий свет, как китайские фонарики. Мы оживленно разговаривали, когда чья-то легкая рука коснулась моего плеча…
Нужно сказать, что жизнь советских людей проходила, кроме многого прочего, под лозунгами, такими как: «у нас своя советская гордость», «у советских женщин секса нет» и т.п. Мой товарищ юных лет, студент института психологии или университета, не суть, специализировался по вопросам детской и юношеской психологии. Готовя дипломную работу, он с большими трудностями, но получил в научном отделе ЦК КПСС Белоруссии разрешение провести опрос в десятых классах двух примерных минских женских школ по составленному им опроснику. Представляешь, говорил он мне позже, при этом понизив почему-то голос, к десятому классу нет практически девочек, сохранивших девственность. Вот тебе и «советские без секса», заключал он с горечью.
Задолго до того, как весь западный мир начал ошалело решать проблемы женской эмансипации и гомосексуализма, доведя и то, и другое до полного общественного абсурда и примерного лицемерия, советские женщины в определенном смысле были уже эмансипированы. Привилегия мужчины приглашать женщину на танец была объявлена дискриминацией прав женского пола. Под давлением «прогрессивной общественности» был введен так называемый белый танец, позволяющий женщине приглашать мужчину.
Мы оживленно разговаривали, когда чья-то легкая рука коснулась моего плеча. Я обернулся. Передо мной стояла та самая красавица, приглашая на объявленный белый танец. В первую секунду мысль подсказала мне повторить ее прошлогодний жест — так же в знак отказа покачать головой (в те времена у меня была густая грива), во вторую — я уже медленно двигался с ней в тесноте нашего полуподвала. Я дрожал. Начиналось безумие. Ее высокая грудь упиралась упруго в мою. Мы не могли отлепиться друг от друга, словно примагниченные.
