На фото семья "Лешечки" Смысловского. В центре он сам в день 75-летия и его супруга Аня Юнгер
Помню! И сегодня помню! Опять появился смысл жизни, желание восстановить упущенное, жить во имя доброго, быть нежным, необходимым всем, всем и всему! Театру, людям и дорогим близким.
Итак, начался еще новый этап моего существования.
Поначалу ютились мы в небольшой комнатушке, в которой я был поселен. Но, конечно, там оказалось тесно и мы переехали в другой дом, где была комната побольше и мы смогли жить там более нормально. Мои новые друзья приняли Марочку с распростертыми объятиями, а иначе и не могло быть. И Марочке стали дороги и приятны Файко с Лидком, Милочка Давидович с Сашей Смирновым, Сухаревская с Тениным, и, конечно, Леночка Юнгер с Акимовым.
Лешечка подружился с Анютой Юнгер, что породило их дальнейшие встречи, в результате которых - обручение.
А в театре все актеры отнеслись к нему очень и очень доброжелательно.
В спектакле «Дракон» Акимов занял его в качестве артиста, для чего ему специально сшили фрак, в котором он выглядел великолепно. Лешечка стал ходить в школу, но поскольку программа там была несколько скудновата, то мы занимались с ним дополнительно дома с расчетом не потерять время.
Жили радостно, интересно. Общались с нашими друзьями, к числу которых еще прибавилась чудесная семья: Баринштейн Леон Абрамович и его чудесная жена - красавица Стелла Ефимовна Любошиц. Они оказались в Сталинабаде в порядке эвакуации из Одессы.
Леон Абрамович возглавлял хирургическую клинику переливания крови. Был он первоклассным хирургом и вернул к жизни многих безнадежно больных людей. А Стеллочка, как все мы ее величали, была в клинике главным терапевтом. Они успешно работали в городе и были большими поклонниками нашего театра. В результате мы подружились.
Жили спокойно в Сталинабаде без светомаскировки, а в России шла ужасная война. Каждый день уносила из жизни ни в чем не повинных молодых ребят. Подумать об этом было страшно, а уж видеть своими глазами, полагаю, было еще страшнее. Многих выживших людей война исковеркала, поселила в них жестокость, бессердечие. И в то же время породила великую фронтовую дружбу и бескорыстное товарищеское чувство локтя.
Мы продолжали жить, работать и несколько раз в сутки тревожно слушать сводки информбюро. Голос Левитана перестал быть просто дикторским голосом. Он стал чем-то крайне необходимым, нужным в жизни.
Фраза «От советского информбюро!» всех приводила в волнение и люди ждали - что?...где?...как?...
Свободное копирование
