30-е. Соня и Оля на седьмой симфонии Шостаковича в Колонном зале... Она уже, вероятно, кончилась, но они застряли: в 8 часов дали тревогу. Это уже четвертая. Немцы аккуратно прилетают часам к 8—9 и держат нас в тревоге часа 2. Вчера бомба упала на Маросейке, оставив на месте 2-этажного дома глубокую воронку и повредив окружающие. Оля там была. Думаю, что эти налеты — разведочные. Когда немцы определят систему огня, они полетят как следует. Увидим, если поживем… Лютик сегодня принес со двора осколок, упавший под нашим окном. Днями тает, ночью морозит. Печка дымит, но все же дает +10 градусов.
Слухи — вчера сдали Ленинград... Сумнительно. Немцы перешли в наступление, взяли Можайск и продвигаются на юге.
Заходил Изместьев. Он был в Таллине. Уезжал на пароходе рядом с “Кировым” под бомбами. У него на глазах взорвался наш миноносец, перехвативший торпеду, предназначенную для “Кирова”. Тогда же утонул В.П. Бочкарев. Очень интересный человек. Я помню его по поездке в Киев в 1937 году. Он далеко пошел бы, жаль его. Все говорят о речи Майского в Лондоне. Для меня она симптом грядущего поворота к миру, вероятнее всего “похабному”, как говорили в 1918 году. Впрочем, есть слух, что переговоры уже были, но “сам” их отклонил, так как немцы требовали Украину, Крым и нефть на каких-то особых началах.
Свободное копирование
