29 <декабря>
Без перемен. Фронт медленно идет на запад.
Зина и Оля вчера ездили в Пушкино. Проезд свободен. Дача цела и не пострадала.
За хлебом стоят с 12 ч. ночи. Говорят о каком-то сражении недалеко от Пушкино. Рядом трагедия: семейство Ратнер из 3-х человек разделилось: отец с сыном уехали 15-го октября в Ташкент, а мать осталась на даче. Должна была ехать 5-го декабря.Теперь выяснилось, что она получила телеграмму о смерти сына в Ташкенте 14-го ноября. Отец — старик остался один там, она — здесь...
Цявловский писал Чулковой, что получил комнату, но без печки, холодно, и готовят на костре на улице. Говорят, что решено освободить писателей от газетных дел и попросту послать на фронт бойцами.
Коммерческих магазинов до сих пор нет. Всеведущие бабы в очередях говорят, что их и не будет.
Была жена Полякова. Благодарила за совет не ездить в Ефремов, который я ей дал еще летом. Он оказался в руку, так как немцы побывали в ее деревне. Выхлопотал ей карточку, она получала под Москвой лишь 400 г хлеба и больше ничего, а колхозники вообще ничего не получают.
Сегодня 191 день войны. Что бы ни было у немцев в запасе, дело их плохо. Говорят, что в Москве уже разбирают баррикады.
Еголин уже здесь. Снова возглавляет процесс переселения писателей.
Свободное копирование
