<Осень 1861 г.>
...Служба становится трудная, сижу в палате до 4-х часов, обедаю почти в шестом да еще дома занимаюсь палатскими делами. А всё за 7 рублей. Дядя Алалыкин писал мне: "Что за философия, что жалованья мало, я и женатый получал по 3 рубля да жил же как-то". Поживи-ко ныне, попробуй! Впрочем, я доволен тем, что из семи рублей у меня остается два с половиной рубля в месяц. Зато я не ем уже ничего мясного...
В сочинении "Два барина" Трейеров не нашел ничего хорошего. Разбирая каждое слово, он говорил: "Вот тут нет стиха. Здесь непонятно... Нельзя понять, что такое два барина? Да и сочинение написано не стихами, а только под рифму... Одним словом, он высказал много ума. Говорил о Лермонтове, Пушкине <...>,а мое сочинение для печати не годится! <...> О драматических сочинениях он сказал, что я еще не могу писать драмы, тем более стихами, каких никто еще у нас в России не писал... Советовал на первый раз написать небольшую повесть или рассказ... Советовал написать пока статью о библиотеке в казенной палате... Из его слов я замечал, что сочинения мои -- дрянь, одно увлечение, без всякой цели... Не бросить ли их? Нет, я буду писать <...> Ах, если бы деньги! бросил бы я службу...
...Драму "Панич" он не читал: "тут много написано, не хочется. Да вы оставьте их. Вы не можете писать драмы"...
Алалыкин -- Петр Алексеевич; о нем см. выше в кригико-биографическом очерке. Письмо Алалыкина, которое цитирует Решетников (от 7 ноября 1861 г.), сохранилось в его архиве (ЛГПБ):
