Мне не спалось. Всё время у меня из головы не выходили женщины с детьми на галечниковой отмели около устья реки Тормасунь. Что сталось с ними? Нет никакого сомнения в том, что грозные волны теперь бегут через отмель, и юрты их снесены.
Лодки туземцев были далеко от жилища. Вероятно, их унесло водою, которая появилась ночью валом, когда все спали. Несомненно также, что сухая протока около лесистого яра, соединяющая отмель с берегом, была мгновенно затоплена и отрезала женщинам путь к отступлению. Добраться до реки Тормасунь в такую воду совершенно невозможно. И при мелководье времени надо на это не менее десяти часов. Да теперь уже было поздно и бесполезно. Единственная надежда на то, что старая женщина была настороже и при первых признаках наводнения заблаговременно подтащила лодки к балаганам. Меня также беспокоила участь орочей, посланных мною к устью Анюя. Вследствие обилия мошки, возможно, они заночевали на гальке. Большая вода могла застать их врасплох и унести лодки.
Мучимый этими мыслями, я не мог уснуть. Было два часа ночи. Я оделся и вышел на берег протоки. Поставленная нами ещё с вечера водомерная рейка указывала, что вода неуклонно прибывала, хотя уже и не так быстро. Ещё пять сантиметров, и наш остров будет затоплен.
Полная луна за лесом низко склонилась к горизонту. Лучи её проникали между стволами деревьев и серебрились в быстро бегущей воде. На чистом безоблачном небе, таком чистом, точно его вымыли дождями, блестел Юпитер во всей своей ослепительной красоте. Там, вверху, на небе, царило спокойствие, а внизу был хаос.
Страшный рёв несся со стороны Анюя, и к нему то и дело примешивался грохот падающих деревьев. Одни "питомцы столетий" падали потому, что вода подмыла корни их, другие -- под напором плавника.
Вдруг откуда-то издали донёсся странный гул, похожий на гром или отдалённую пушечную канонаду: где-то произошёл обвал.
Я прошёлся немного вдоль берега, частью уже затопленного, и снова вернулся к водомерной рейке. Она указывала на один и тот же уровень. Вода подступила к самому краю нашего острова и остановилась.
"Есть две страшные стихии, -- говорят орочи, -- огонь и вода. После пожара остаётся чистое место, и после наводнения тоже остаётся чистое место. Будь осторожен и всегда бойся огня и воды". Простая, но жизненная философия.
В это время какая-то тень на мгновение закрыла луну. Это был большой филин. Он сел на соседнее дерево и стал ухать. Убедившись ещё раз, что подъём воды прекратился, я вернулся в свою палатку и тотчас уснул.
Восемнадцать суток продержало нас наводнение на Кандахе. Все эти дни шли дожди, и вода в реке то убывала немного, то прибывала вновь. Потеряв надежду на полный её спад и уничтожив всю свою питательную базу, я решил спускаться вниз по Анюю с намерением попасть на реку Пихцу через озеро Гаси.
Свободное копирование
