Перед войной семья переехала в Кинель -Черкассы. Бабушка шила на дому, дед работал на бойне. А отец учился в школе, отлично играл в футбол и занимался обычными мальчишескими делами.
Но в один прекрасный день 1940 года к ним гости пришла его тетя Татьяна Ильинична Шулевицкая, работавшая учительницей химии в Кинель-черкасской школе и сообщила своему любимому племяннику пророческую фразу:
-Юрка, ты даже не представляешь, какая красивая девочка пришла учиться в десятый класс. Жалко только, что она еврейка.
Действительно, невероятно красивая девочка произвела в школе фурор. Все десятиклассники толпой бегали за ней, писали записки и стихи. Девятиклассника Юрку Санфирова никто всерьез не воспринимал, в том числе сама девочка Клара.
Сейчас немного расскажу о родных моей мамы, о которых знаю гораздо меньше, чем о родных со стороны отца.
Мой дед Кестенберг Макс Абрамович родился в 1900 году в Лодзи. Семья его была там довольно известна, но отличаясь вздорным характером юный Макс любитель оперетт и девушек в пятнадцать лет уехал в Варшаву, где начал работать у известного портного по пошиву дамской одежды. Но тут его забрили сначала в германскую армию, а после образования Польши в польскую. Так в составе одной из оккупационных частей он оказался в Киеве.
Его ротмистр не любил евреев и как-то выбил деду прикладом несколько зубов. Дедушка в ответ, ротмистра пристрелил и сбежал. Скрылся он среди своих единоверцев. И там его внимание привлекла скромная тихая девушка Маня Бокман. Она работала служанкой в доме своего дяди, тот взял ее к себе из жалости, после того, как Маня осталась единственной выжившей из семьи в девять человек после еврейского погрома. Мать успела закрыть ее в бочку и закатить в в угол. Пьяные хохлы ее не нащли.
Жизнь у дяди была несладкой, поэтому Маня быстро согласилась стать женой черноволосого красавца Макса бабника и любителя выпить.
И тут Макс Абрамович показал себя во всей красоте своего бродяжьего племени. Он жил в Баку, он жил в Казахстане, Он строил Биробиджан. В 1938 году в Казахстане его арестовали, как польского шпиона, он перенес полгода пыток, ему выбили все недовыбитые поляками зубы, держали в железном ящике на солнце, но он ничего не подписал и его выпустили. Его жена и дети все это время жили в полуразрушенной хибаре, просили милостыню и собирали верблюжий помет для обогрева.
Честно, я об этом много думал, и мне всегда казалось, что я бы не смог совершить такой подвиг и признался бы во всем, что требовали следователи.
После этого дед с семьей переехал в Кинель-Черкассы. Где на какое-то время успокоился, работая киномехаником и починяя швейные машинки.
Свободное копирование
