Полтава - прелестный тихий городок, весь утонувший в зелени садов. Здесь почти при каждом доме - сад, огромное большинство этих садов - фруктовые. Почти все дома в городе одноэтажные. Некоторые улицы походили не на улицы города, а на бульвары, сплошь обсаженные деревьями - проходить по ним приходилось под густым зеленым сводом. Некоторые дома прямо прятались в густой зелени, многие из них были вымазаны снаружи белой известью (некоторые были глиняными), с веселыми зелеными ставнями. Это придавало всему городу очень живописный вид.
Вдоль улиц шли по большей части деревянные тротуары, а некоторые из улиц не были даже мощеными и на них толстым слоем лежала бархатная пыль. В дождь, вероятно, тут было жутко - пыль должна была превращаться в грязь, а лужи, вероятно, походили на ту "удивительную" лужу в городе Миргороде, которая, по словам Гоголя, занимала почти всю площадь города и которой любовались когда-то Иван Иванович Перерепенко и Иван Никифорович Довгочхун...
Вообще вся Полтава скорее походила на фруктовый сад, чем на город. Но это все же был сравнительно большой город (губернский!), со своей жизнью, со своей интеллигенцией, своими газетами. Здесь жил Владимир Короленко... В Полтаве была сильная партийная организация, работавшая больше в губернии, среди крестьян. Рабочих в городе было мало. Жизнь тут была тихая, немножко - по южному - ленивая и живописная. Вероятно, вкусно и хорошо ели, много и сладко спали. Но молодежь - обоего пола - была и здесь настроена очень идеалистически и горячо рвалась к революционной работе. Позднее из Полтавы вышло немало социалистов-революционеров. Из Полтавы была, между прочим, Дора Бриллиант, работавшая в Боевой Организации и участвовавшая в подготовительных работах по покушению на Плеве (15 июля 1904 года). Из Полтавы же был Алексей Покотилов.
Был конец июня - мне уже надо было торопиться в Чернигов, чтобы попасть на крестьянский съезд, куда меня звал Михаил Биценко.
Свободное копирование
