В мае 1917 года я выдержал последние полагающиеся по программе полукурсовые экзамены и получил "зачетное и выпускное свидетельство", удостоверяющее, что я прошел полный курс историко-филологического факультета Харьковского университета. Впереди оставались еще только государственные экзамены.
Весною 1917 г. я часто посещал собрания меньшевицкой организации, на которых мы говорили, говорили и говорили, в то время как русские войска под влиянием большевицкой и немецкой пораженческой пропаганды всё более деморализовались и теряли остатки своего боевого духа. В мае процесс упадка становился всё более очевидным, а дискуссии на наших собраниях - всё более горячими. Однажды, когда я в своей взволнованной речи настаивал на том, что "революционная демократия" (меньшевики и эсеры) должна помочь правительству восстановить боеспособность армии, и закончил речь словами: "Если погибнет наша армия, то погибнет и Россия", - то в ответ со стороны интернационалистов раздались возгласы: "Кадетские рассуждения!"
По их мнению соглашаться с кадетами и особенно с их лидером П.Н. Милюковым в вопросе "империалистической войны" - это величайший срам для хорошего марксиста. Один из них, товарищ Лев, горячо атаковал мою немарксистскую позицию и еще раз повторил, что не дело социал-демократии поддерживать империалистическую войну. Я еще раз просил слова и сказал: "Товарищ Лев, будем последовательны: если мы абсолютно против этой "преступной" войны, примем программу Ленина, благословим братание русских солдат на фронте с неприятелем и отзовем армию с фронта. Зачем, если не для борьбы с неприятелем, нам нужно держать под ружьем 15 миллионов тунеядцев, которые сами деморализуются и приносят огромный ущерб народному хозяйству? Итак, мы должны или призвать армию сражаться с неприятелем, или отозвать ее с фронта". Товарищ Лев ответил мне сердито: "Нет-нет-нет! Товарищ Пушкарев совершенно извратил мою позицию. Я вовсе не принимаю большевицкую тактику. Мы социал-демократы интернационалисты не призываем и не отзываем!" После трех месяцев таких споров я убедился, что они совершенно бесполезны для дела родины, которую должна защищать армия на фронте (сам я был освобожден от службы в армии по состоянию здоровья ).
