1 февр[аля]. 3а эти дни вместе с Петею мы сделали для антирелигиозного музея в Казанском соборе «вольную, улучшенную копию» с интересного персидского революционного плаката. Взяли за него 125 р. Орел с гербом и этот плакат вызвали полное одобрение наших работодателей. Все эти работы, начиная с ночной работы в церкви-клубе «Красн[ого] путиловца» и раскраски фото для этого же клуба, я веду тайком. Однако риск быть узнанным остается: под утро часам к 8 нашей ночной работы в клубе «Кр[асного] путиловца», когда мы с Петею малярными ручниками докрашивали окантовку для щитов, двое халтурщиков из горкома явились кончать свои плакаты, и мне пришлось уйти от работы на полчаса раньше Пети.
На работе в Казанском с 12 1/2 до 2 1/2 ночи мне пришлось работать на стремянке, на лесах, на 5-метровой высоте над головами 4 горкомовских халтурщиков. Они были полупьяны. Чтобы не быть узнанным, я работал не отрывая носа от кисти, повернувшись к ним спиною.
Копаев принес свой автопортрет. Работа идет правильно.
3 февр[аля]. Продолжал постановку Дормидонтова.
7 [февраля]. Кончил постановку Дормидонтова.
