Через несколько дней, в середине августа, командующий армией решил проиграть наступательную операцию на картах. Как сейчас вижу большую землянку на командном пункте армии: за столами с оперативными картами сидят командующий, начальник штаба, член военного совета, начальники родов войск и начальник оперативного отдела.
Посмотрим же на некоторых из присутствующих…
Командир 104-й стрелковой дивизии — генерал-майор Г.А. Жуков[Жуков Георгий Андреевич (4.04.1904-22.09.1975) — генерал-майор (1943). В Красной армии с мая 1919 г. по февраль 1921 г. и с ноября 1926 г. В годы Гражданской войны — красноармеец. В начале Великой Отечественной войны — командир пограничного полка войск НКВД в Ленинградском военном округе. С октября 1942 г. — командир 104-й стрелковой дивизии 19-й армии Карельского фронта. С октября 1944 г. — командир 127-го легкого горнострелкового корпуса 14-й армии Карельского фронта. В феврале 1945 г. корпус передан в состав 38-й, затем 1-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта.] , бывший командир погранотряда на кандалакшском направлении. Этот район был для него открытой книгой, он знал и умел использовать условия местности Заполярья для более целесообразного решения боевых задач; человек энергичный, смелый, с высоким чувством ответственности, глубоко вникал в обстановку и неоднократно в оборонительных боях вводил в заблуждение противника. Его не случайно называли Заполярный Лис. Эти качества предопределили действия 104-й стрелковой дивизии на главном направлении, в глубоком обходном маневре армии.
Командир 341-й стрелковой дивизии — полковник И.В. Обыденкин [Обыденкин Иван Васильевич (27.09.1900-13.04.1954) — полковник (1942). В Красной армии с 1919 г. Участник Гражданской войны, красноармеец. В начале Великой Отечественной войны — майор, командир 337-го стрелкового полка 54-й стрелковой дивизии на Карельском фронте. С марта 1942 г. — начальник оперативного отделения штаба 263-й стрелковой дивизии. С июня 1942 г. — командир 132-го стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии Карельского фронта. С декабря 1943 г. — заместитель командира 205-й стрелковой дивизии на том же фронте. С января 1944 г. — командир 85-й стрелковой, а с февраля 1944 г. — 77-й морской стрелковой бригады на Карельском фронте. С июня 1944 г. — командир 341-й стрелковой дивизии, сформированной на базе 77-й отдельной морской стрелковой бригады. С октября 1944 г. — командир 104-й стрелковой дивизии 14-й армии Карельского фронта. С 14 октября 1944 г. дивизия передислоцировалась в Румынию, где вошла вначале в состав 2-го Украинского, а затем 3-го Украинского фронта. В составе 57-й армии принимала участие в Будапештской наступательной, а затем в Балатонской оборонительной операции. С 1946 г. в запасе.] , бывший командир морской бригады, на базе которой сформировалась 341-я стрелковая дивизия. Росту он невысокого; плотного телосложения, по его походке можно было с уверенностью сказать — идет морской волк, ступая будто по качающейся палубе корабля. Он умело управлял боевыми действиями подчиненных частей, творчески и инициативно выполнял задачи. Не случайно эту дивизию направили в состав главной группировки армии.
Командир 21-й стрелковой дивизии — полковник В.А. Архангельский, всегда в настроении, быстро реагирует на изменения в обстановке, в сложных условиях несколько шумлив. На вид суров, но по характеру очень добр и приветлив.
Командир 67-й стрелковой дивизии — генерал-майор С.Ф. Токарев. Молва о нем в армии: человек высокообразованный, за спиной которого дипломы двух военных академий — военно-инженерной и общевойсковой имени М.В. Фрунзе. Автору этих строк пришлось по службе кратковременно быть под его началом. В ходе подготовки наступательной операции армии, для обеспечения выгодного исходного рубежа на левом фланге армии, южнее озера Толванд, была создана оперативная группа под командованием генерала Токарева. Штаб оперативной группы возглавили подполковники Ушаков и Боград. Задача группы заключалась в захвате тактически важной высоты 220, . Задача была не из легких. Однако генерал Токарев решил ее блестяще, проведя атаку ночью без предварительной артподготовки, вначале бесшумно, а с близкого расстояния — шквальным огнем из стрелкового оружия и криками «ура!». Забросав противника гранатами, мы ворвались частью сил в траншеи, остальные продолжали вести движение до полного захвата высоты. Это было смелое и в тех условиях единственно правильное решение. Задача, поставленная командующим армией, была выполнена в срок. До начала общего наступления оставалось еще 15–20 дней.
Командир 122-й стрелковой дивизии — полковник (с ноября 1944 года — генерал-майор) Величко Алексей Никонович, 1898 года рождения. В армии его за глаза называли «наш старик». Единственный из командиров дивизий — активный участник Гражданской войны, за что был дважды награжден орденом Красного Знамени. Спокоен, речь тихая, кажется — мягкий человек. Но в бою Алексей Никонович преображался до неузнаваемости, проявляя решительность, упорство и неуемную волю к достижению поставленной задачи. Нам, тогда двадцати- и двадцатипятилетним офицерам, было не угнаться за своим комдивом.
Вспоминается, какие у всех сосредоточенные лица. Идет розыгрыш операции. Командиры, в зависимости от полученной задачи, докладывают свои решения. Особенно активен командир 104-й: его дивизии предстоит большой и длительный марш-маневр по охвату немецкого корпуса с севера. В ходе докладов уточняются детали отдельных эпизодов боевых действий.
Очень подробно разбираются действия в глубине обороны противника, в том числе неожиданные варианты. Шаг за шагом командующий генерал-лейтенант Г.К. Козлов вместе с начальником штаба генерал-майором С.А. Маркушевичем и начальником оперативного отдела полковником Дмитриевым, разыгрывают ход операции, создавая сложные ситуации, вынуждающие командиров дивизий искать целесообразные решения.
В ходе этой работы многих смутило решение командира 122-й дивизии, который решил, с целью нанесения мощного удара на узком участке силами двух полков, на остальном фронте (более 20 километров) растянуть две роты (стрелковую и пулеметную), создавая видимость обороны и прежний режим огня. Однако решение было утверждено, хотя и не без элемента риска. Впоследствии этот маневр обеспечил успешный прорыв обороны немцев вдоль железной дороги на Алакуртти.
Вот и сейчас в моих ушах звучит уверенный молодой голос дивизионного инженера 122-й дивизии инженер-майора Николая Васильевича Огаркова. Он уверенно и убежденно формулирует свои предложения по инженерному обеспечению боя, обращая особое внимание на обеспечение наступления войск южнее озера Толванд, которым предстоит в ходе боя преодолеть заболоченный лесной массив и форсировать узкие горные реки. Не забыл он и о мерах по преодолению противопехотных и противотанковых заграждений. Ни его друзьям, ни начальникам в тот момент не приходило в голову, что они слушают доклад будущего Маршала Советского Союза, начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР!
Наступление началось 9 сентября и, несмотря на лесисто-болотистую местность, развивалось в высоком темпе. Обстановка осложнилась, когда части дивизии вышли на дорогу, ведущую к Алакуртти.
«Невероятно, но русские все же бросили свои основные силы на самый опасный для нас охват с севера и часть сил с юга… Маневр был хитро задуман и смело начат, причем этот маневр выполнила не только пехота, гужевой и вьючный транспорт, но и танки Т-34. Такой более чем неожиданный для нас рейд в тыл 36-го армейского корпуса — свидетельство о замечательном умении противника действовать в лесисто-болотистой и резко пересеченной местности в Заполярье. Наши части прикрытия в районе Корья (на севере) и высоты 162,7 (на юге) были смяты лобовым ударом, что потребовало вмешательства командования армии», — писал в своей книге «Армия в Арктике» генерал-лейтенант Хельтер, бывший начальник штаба 20-й немецкой армии, действовавшей в Северной Финляндии. (Речь в этом отрывке идет о действиях советской 19-й армии на кандалакшском направлении.)
